На указанное постановление адвокат принёс кассационную жалобу в которой в частности указал следующее: «Полагаю, данное постановление Краснодарского краевого суда является незаконным и подлежит отмене по следующим основаниям:

 1.      Суд продлил срок содержания под стражей Сюсюра В.Л. свыше 12 месяцев в нарушение требований ч.3 ст. 109 УПК РФ при отсутствии на то исключительных случаев.

 Вывод суда, изложенный в конце 4-й страницы обжалуемого постановления о том, что в соответствии с ч.3 ст. 109 УПК РФ срок содержания под стражей обвиняемого может быть продлен свыше 12 месяцев в отношении лиц обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений в случаях особой сложности уголовного дела – противоречит истинному содержанию ч.3 ст. 109 УПК РФ.

В действительности в соответствии с ч.3 ст. 109 УПК РФ, срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен не в случаях особой сложности уголовного дела, а только в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений.

Причем в ст. 109 УПК РФ законодатель не отождествляет понятия «особая сложность уголовного дела» и «исключительные случаи», так как согласно требованиям ч.2 ст. 109 УПК РФ, особая сложность уголовного дела может быть основанием продления срока содержания под стражей лишь на срок, не превышающий 12 месяцев.

Таким образом, суд необоснованно мотивировал необходимость продления Сюсюра В.Л. срока содержания под стражей свыше 12 месяцев особой сложностью уголовного дела.

В обжалуемом постановлении суд так и не указал, какие обстоятельства для продления Сюсюра В.Л. срока содержания под стражей свыше 12 месяцев были признаны исключительными. Дело в том, что суд таких обстоятельств не установил, ведь таких обстоятельств нет в природе.

С учетом изложенного суд не имел законных основания для продления Сюсюра В.Л. срока содержания под стражей свыше 12 месяцев.

 2.      Суд необоснованно оставил без внимания и не дал оценку доводам защиты о нарушении порядка предъявления обвинения Сюсюра В.Л. и доводам о несоответствии предъявленного обвинения действующему уголовному законодательству на момент продления срока содержания под стражей свыше 12 месяцев.

Известно, что ходатайство следователя о продлении срока содержания под стражей подлежит рассмотрению в порядке, предусмотренном ст. 108 УПК РФ.

А в соответствии с п. 19 рекомендаций постановления Пленума ВС РФ от 29.10.2009 г. № 22, в постановлении о рассмотрении ходатайства в порядке статьи 108 УПК РФ суду следует дать оценку соблюдения порядка привлечения лица в качестве обвиняемого и предъявления ему обвинения, регламентированного главой 23 УПК РФ, а также убедиться в достаточности данных об имевшем место событии преступления и о причастности к нему подозреваемого не входя в обсуждение вопроса о виновности лица в инкриминируемом преступлении.

Говоря о соблюдении порядка привлечения Сюсюра В.Л. в качестве обвиняемого и предъявлении ему обвинения, отмечаем грубое нарушение требований уголовно-процессуального законодательства РФ.

Вывод о вине Сюсюра В.Л. в совершении особо тяжкого преступления суд сделал из   представленного следователем постановления о привлечении Сюсюра В.Л. в качестве обвиняемого.

Хотя,как известно, по смыслу требований ст. 109 УПК РФ обвинение Сюсюра В.Л. в совершении особо тяжкого преступления само по себе не может быть основанием для очередного продления срока содержания под стражей, хочу остановиться на нарушении установленного законом порядка предъявления Сюсюра В.Л. обвинения и на отсутствие достаточных данных о наличии 44 событий инкриминируемой ему контрабанды.

В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК РФ в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого должны быть указаны: «описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с пунктами 1-4  части первой статьи 73 настоящего Кодекса».

Как следует из постановления о привлечении Сюсюра В.Л. в качестве обвиняемого от 23.10.2009 г., преступные действия Сюсюра В.Л. состоят в том, что он:

 - получал денежное вознаграждение за покровительство контрабандного канала;

 - предупреждал соучастников о проверках правоохранительных органов;

- пресекал правомерные действия должностных лиц транспортной милиции;

- запрещал проведение оперативной работы по выявлению контрабанды.

Между тем, дав описание вменяемых Сюсюра В.Л. деяний, являющихся по версии следствия преступлением, в нарушение установленного законом порядка следователь не указал в постановлении времени, места, а также иных обстоятельств их совершения.

Из постановления о привлечении Сюсюра В.Л. в качестве обвиняемого от 23.10.2009 г. не возможно установить когда, где и при каких обстоятельствах Сюсюра В.Л. получал денежное вознаграждение за покровительство контрабандного канала, предупреждал соучастников о проверках правоохранительных органов, пресекал правомерные действия должностных лиц транспортной милиции, запрещал проведение оперативной работы по выявлению контрабанды.

Представляется, что не указание в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого от 23.10.2009 г. времени, места и иных обстоятельств совершения Сюсюра В.Л. инкриминируемых ему деяний, является прямым нарушением требований п.4 ч.2 ст. 171 УПК РФ о порядке предъявления обвинения.

Нарушение порядка предъявления обвинения должно вести к отказу в удовлетворении ходатайства следователя о продлении срока содержания под стражей.

Кроме того, в настоящий момент есть очень большие сомнения и в наличии событий вменяемых Сюсюра В.Л. эпизодов контрабанды.

Известно, что уже после предъявления Сюсюра В.Л. обвинения произошло изменение законодательства РФ.

Так, в примечании к ст. 169 УК РФ, было изменено понятие «крупного размера» для применения ст. 188 УК РФ.

Данный факт привел к декриминализации эпизодов контрабанды инкриминируемых Сюсюра В.Л., так как согласно ст. 10 УК РФ уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, т.е. распространяется на лиц, совершивших соответствующее деяние до вступления такого закона в силу.

При рассмотрении ходатайства следователя о продлении Сюсюра В.Л. срока содержания под стражей, защитой Сюсюра В.Л. в суд были представлены доказательства неоднократного заявления следователю ходатайств о приведении обвинения Сюсюра В.Л. в соответствие с требованиями уголовного закона.

Так согласно представленным в суд доказательствам, последнее ходатайство об исключении из обвинения Сюсюра В.Л. декриминализированных новым уголовным законом эпизодов контрабанды было подано следователю 26 июля 2010 г.

Постановлением от 29 июля 2010 г. следователь частично удовлетворяя ходатайство признал, что действительно имеются основания для применения законодательства улучшающего положение обвиняемого Сюсюра В.Л. и постановил удовлетворить ходатайство защиты в интересах Сюсюра В.Л. в части приведения обвинения в соответствии с действующим уголовным законом.

Полагаем, постановлением от 29 июля 2010 г. следователь фактически признал, что имеющееся обвинение, предъявленное Сюсюра 23 октября 2009 г. уже не соответствует действующему уголовному законодательству.

К сожалению, до настоящего времени, не смотря на удовлетворение ходатайства защиты, обвинение Сюсюра В.Л. так и не приведено в соответствие с требованиями уголовного закона. Для продления Сюсюра В.Л. срока содержания под стражей на срок свыше 12 месяцев следствие по-прежнему представило в суд противоречащую действующему уголовному закону и уже очевидно в этой связи не имеющую юридическую силу старую редакцию постановления о привлечении Сюсюра В.Л. в качестве обвиняемого.Суд внимательно выслушав доводы защиты о несоответствии представленного постановления о привлечении Сюсюра В.Л. в качестве обвиняемого действующему уголовному законодательству полностью их проигнорировал и не дал им оценку в обжалуемом постановлении.

Как можно следователю понимая, что продление срока содержания под стражей на срок свыше 12 месяцев осуществляется только в исключительных случаях, не принять ни каких мер для приведения обвинения Сюсюра В.Л. в соответствие с действующим уголовным законом, даже после удовлетворения соответствующего ходатайства? Как можно суду установив, что представленное постановление о привлечении Сюсюра В.Л. качестве обвиняемого не соответствует действующему уголовному законодательству, при установлении тяжести совершенного Сюсюра В.Л. деяния ссылаться на это несоответствующее закону постановление о привлечении в качестве обвиняемого. Неужели данное обстоятельство можно оставить незамеченным?

В любом случае, если в настоящий момент обвинение Сюсюра В.Л. не соответствует действующему уголовному закону, то у суда не было юридических оснований при продлении срока содержания под стражей ссылаться на тяжесть предъявленного Сюсюра В.Л. обвинения.

Именно в связи с тем, что в Российском уголовном судопроизводстве на стадии предварительного расследования тяжесть обвинения определяется следователем и судом не контролируется, Европейский Суд по правам человека неоднократно указывал, что тяжесть предъявленного обвинения не может являться законным основанием для продления срока содержания под стражей.

Ведь мера пресечения всегда применяется в отношении лица, вина которого вступившим в законную силу приговором еще не установлена. Ведь мера пресечения – это не уголовное наказание и не может состоять в прямой зависимости от тяжести содеянного обвиняемым. Само по себе избрание и продление меры пресечения – не обязанность, а право органов предварительного расследования и суда. Следовательно, само по себе подозрение либо обвинение лица в совершении преступления – еще не повод к избранию меры пресечения в виде заключения под стражу и последующего продления срока содержания под стражей.

Так например, в решении по делу «Гусев против России» Европейский Суд по правам человека указал:

«российские суды при принятии решений о заключении заявителя под стражу и продлении срока содержания под стражей не рассматривали конкретные факты дела, лишь полагались на тяжесть обвинения. Это основание является недостаточным с точки зрения Суда для того, чтобы содержать заявителя под стражей, тем более что в российской системе тяжесть обвинения определяется прокуратурой и не контролируется судом вплоть до вынесения приговора по делу, что дает обвинению практически неограниченные возможности предопределять судебные решения о содержании обвиняемых под стражей в нарушение ст. 5(3) Конвенции» (см. Жалоба № 67542/01;Решение от 15.05.2008).

 С учетом изложенного, ссылка суда на пятой странице обжалуемого постановления на тяжесть предъявленного обвинения в обоснование необходимости продления срока содержания под стражей свыше 12 месяцев является незаконной и не должна была учитываться судом при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей.

 3.      Вывод суда о том, что Сюсюра В.Л. может скрыться, оказать давление на свидетелей, продолжить занятие преступной деятельностью – голословен, надуман и не мотивирован.

Известно, что рассматривая вопрос о продлении срока содержания под стражей суд обязан проверить, подтверждается ли наличие обстоятельств, со ссылкой на которые ранее было принято решение о заключении лица под стражу, и сохраняют ли эти обстоятельства свое значение как основание для продления срока содержания под стражей в настоящий момент?

Так в настоящем ходатайстве в суд о продлении Сюсюра В.Л. срока содержания под стражей на срок свыше 12 месяцев, в обоснование необходимости продления срока содержания под стражей следователь указал на следующее:

- на якобы имеющееся наличии в материалах дела доказательства преступной деятельности Сюсюра В.Л.;

- на наличие в материалах дела показаний свидетелей и других обвиняемых;

- на необходимость проведения по делу большого объёма следственных и иных процессуальных действий и оперативно-розыскных мероприятий;

- на тяжесть предъявленного обвинения;

- на наличие собранных в ходе расследования доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности свидетельствующих о том, что Сюсюра В.Л. может скрыться от следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью.

В этой связи защита обратила внимание суда на решение Европейского Суда по правам человека по делу "Макаров против Российской Федерации".

Ведь как указал Конституционный суд РФ в п.2 Постановления № 4-П от 26.02.2010 «….Ратифицировав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Российская Федерация признала ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях их предполагаемого нарушения Российской Федерацией (статья 1 Федерального закона от30.03.1998 № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»).

Следовательно, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 05.02.2007 № 2-П, не только Конвенция о защите прав человека и основных свобод, но и решения Европейского суда по правам человека – в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, даётся толкование содержания закреплённых в Конвенции прав и свобод, … - являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права.

Обязательный для Российской Федерации характер решений Европейского суда по правам человека вытекает также из статьи 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в силу которой ратифицировавшее её государство обязуется исполнять окончательные постановления Европейского суда по Правам Человека по делам, в которых это государство является стороной.

Так вот, рассмотрев дело Макарова против России, Европейский Суд по правам человека в Постановлении № 15217/07 от 12.03.2009 г. установил следующее:

«п.20 30 января 2007 года прокурор Томской области просил Советский районный суд продлить срок содержания заявителя под стражей ещё на три месяца, ссылаясь на то, что заявитель обвиняется в совершении тяжких преступлений, может оказать влияние на свидетелей, уничтожить доказательства, воспрепятствовать производству по уголовному делу и скрыться. Прокурор ссылался на информацию, предоставленную Управлением ФСБ по Томской области, согласно которой заявитель намеревался покинуть Россию и переехать в одно из государств – участников Европейского Союза, возможно в Польшу или Чехию. Письмо заместителя начальника Управления ФСБ по Томской области прилагалось. В соответствующей части письма указывалось следующее:

(Таким образом, имеющимся данным, [заявитель] просил дочь И. уволиться с работы в правоохранительных органах и быстро продать недвижимое имущество, которым она владеет, включая дом…и рекомендовал ей покинуть Россию с её детьми при первой возможности.

В то же время [заявитель] принимает меры для воспрепятствования расследованию с использованием связей в органах власти г. Томска и Томской области. В частности  (заявитель) при содействии своих родственников и знакомых, оказывает влияние на должностных лиц (Томской городской думы) являющихся свидетелями по уголовному делу № 2006/4500, включая угрозы применения физической силы к ним и членам их семей. Кроме того, он активно использует негативную информацию, вредящую репутации должностных лиц и сотрудников администрации города, администрации Томской области и членов думы г. Томска.

Кроме того,….по указанию (заявителя), его знакомые и близкие родственники посетили Москву и имели несколько встреч с высокопоставленными должностными лицами, в том числе из Администрации Президента Российской Федерации, и через посредников, имеющих связи с коррумпированными должностными лицами в правоохранительных органах, которые могут прекратить уголовное дело против него за денежное вознаграждение. В результате этих встреч, предположительно, знакомые (заявителя) достигли соглашения об оказании консультативных, административных и юридических услуг в целях обеспечения освобождения (заявителя).

Имеющиеся данные подтверждают заключение о том, что в случае освобождения (заявитель) имеет реальные возможности воспрепятствовать производству по уголовному делу…. .

П.132. Однако Европейский Суд находит удивительным, что, руководствуясь конкретной информацией, национальный суд не обеспечил заявителю возможность оспорить её, например путём допроса этих свидетелей…

…Кроме того, Европейский Суд находит странным, что, будучи уведомлены о запугивании, устрашении или угрозах мести в отношении свидетелей, органы преследования не возбудили уголовное дело, или по крайней мере, не провели предварительной проверки этих утверждений. Европейский Суд отмечает, и стороны не оспаривали этого факта, что национальные власти не приняли никаких мер в отношении заявителя или его родственников и знакомых, что они не подверглись расследованию и не были даже допрошены относительно предполагаемых попыток оказать давление на свидетелей. Соответственно, Европейский Суд не убеждён, что выводы национальных властей о возможности того, что заявитель воспрепятствует производству по уголовному делу, имели достаточную опору на факты… .

…Соответственно, Европейский Суд полагает, что, не проявив тщательности, национальные органы были не вправе рассматривать обстоятельства дела как оправдание для использования риска сговора в качестве дополнительного основания для содержания заявителя под стражей…

…В ряде постановлений о содержании под стражей национальные суды ссылались на вероятность того, что заявитель продолжит заниматься преступной деятельностью как на дополнительное основание его длительного содержания под стражей. В этой связи Европейский Суд отмечает, что судебные органы не упоминали конкретных фактов, подтверждающих их вывод о том, что существует риск того, что заявитель продолжит заниматься преступной деятельностью. Кроме того, Европейский Суд не разделяет мнение национальных органов о том, что в ситуации, когда все обвинения против заявителя, за исключением одного затрагивали его действия в качестве мэра г. Томска, и он был отстранён от исполнения должностных обязанностей, существовала реальная опасность совершения им новых преступлений….

П.138 Европейский Суд также подчеркивает, что при решении вопроса об освобождении лица из-под стражи власти с учётом пункта 3 статьи 5 Конвенции имеют обязательство рассмотрения альтернативных мер обеспечения явки в суд.

…в течении всего рассматриваемого периода власти не рассматривали возможность обеспечения явки заявителя с использованием иной «меры пресечения», - такой как подписка о невыезде или залог, - которые прямо предусмотрены российским законом для обеспечения надлежащего проведения уголовного разбирательства. В этой связи Европейский Суд не упускает из виду, что заявитель предложил личное поручительство архиепископа Томской области. Однако эта гарантия была отклонена без надлежащего рассмотрения…  Европейский Суд, тем не менее, считает заслуживающим упоминания, что залог может требоваться только в течении периода, когда причины, оправдывающие содержание под стражей, сохраняются. Пока такие причины сохраняются, сумма залога должна оцениваться главным образом в отношении заинтересованного лица, его активов …иными словами, степени уверенности, которая возможна в том, что перспектива утраты обеспечения в случае его неявки в суд послужит достаточным фактором, исключающим с его стороны любое желание скрыться..

П.140. В итоге Европейский Суд находит, что решения национальных властей не были основаны на анализе всех существующих фактов. Они не учитывали доводы в пользу освобождения заявителя до суда.

П.142. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции».

      Из представленных материалов для продления Сюсюра В.Л. срока содержания под стражей следует, что и сейчас органы предварительного следствия, не упоминают конкретных фактов в подтверждение надуманного вывода о том, что Сюсюра В.Л. может угрожать свидетелям, иным образом может оказать на них давление с целью склонить их к даче ложных показаний, иным образом воспрепятствовать производству по уголовному делу. Кроме того, все эпизоды обвинения Сюсюра В.Л. затрагивают его действия в качестве начальника АЧ УВДт. В настоящий момент Сюсюра В.Л. не является начальником АЧ УВДт, поэтому отсутствует и реальная опасность совершения Сюсюра В.Л. новых преступлений.

Утверждая, что Сюсюра В.Л. или иные аффилированные с ним лица, могут угрожать свидетелям, следствие тем не менее не провело предварительной проверки этих фактов, не возбудили по этим фактам уголовных дел, и это не смотря на то, что некоторые свидетели даже якобы «находятся под программой защиты свидетелей».

Уже само по себе одно это обстоятельство, самым убедительным образом указывает на вымышленность фактов, какого-либо противодействия Сюсюра В.Л. органам следствия.

Тот факт, что ряд свидетелей заявили, что опасаются Сюсюра В.Л. в связи с данными ими показаниями, сам по себе не является доказательством реального совершения Сюсюра В.Л. каких-либо конкретных действий в отношении этих свидетелей и не может являться основанием для продления Сюсюра В.Л. срока содержания под стражей. Несостоятельность выводов суда видна на следующем примере, если свидетели опасаются еще и летать на самолетах, то, что необходимо запретить все полеты?

А если в отношении некоторых свидетелей применяются меры государственной защиты, то совершенно очевидно, что этим свидетелям тем более опасаться нечего, иначе чего стоит такая государственная защита? Вместе с тем, абсолютно не логично одновременно тратить государственные деньги на государственную защиту свидетелей и на содержание Сюсюра В.Л. под стражей. Возникает вопрос, если Сюсюра В.Л. содержится под стражей, для чего тогда нужна государственная защита свидетелей? С учетом изложенного, совершенно очевидно, что государственная защита свидетелей абсолютно ни как не связана с действиями или бездействием Сюсюра В.Л. и не может оправдывать необходимость содержания Сюсюра В.Л. под стражей.

 4.      В ходатайстве защиты об избрании в отношении Сюсюра В.Л. иной меры пресечения, не связанной с заключением под стражу отказано необоснованно.

 Отказывая в удовлетворении ходатайства об избрании Сюсюра В.Л. меры пресечения в виде денежного залога суд не учел приобщенный защитой дополнительный материал характеризующий личность Сюсюра В.Л. исключительно с положительной стороны, где только одно перечисление государственных наград заняло более 10 минут.

Сюсюра В.Л. является публичным человеком, для которого мнение общества по отношению к нему совсем не безразлично.

Занимая принципиальную позицию по оспариванию любой причастности к инкриминируемому ему преступлению Сюсюра В.Л. прекрасно понимает, что любые его действия связанные оказанием давления на свидетелей, попыткой скрыться от органов следствия и связанные с совершением нового преступления напрочь перечеркнут все его надежды и чаяния доказать в порядке установленном УПК РФ свою невиновность. Ведь совершенно очевидно, зачем куда-то бежать от следствия и суда, зачем оказывать давление на свидетелей и угрожать им если невиновен.

Так же суд не учел, что предлагаемый размер залога братом Сюсюра В.Л., Сюсюра М.Л. в 6 раз превышает установленный законом минимальный размер залога для особо тяжкого преступления.

В настоящее время уже имеются случаи, когда Кассационная коллегия Верховного суда РФ отменяет решения нижестоящих судов о продлении срока содержания под стражей лицам, обвиняемым в контрабанде.

Нам известно, что 02 августа 2010 г. судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ приняла решение освободить под залог в 30 миллионов рублей мэра закрытого административно-территориального образования «Звездный городок» Николая Рыбкина, обвиняемого по скандальному делу о контрабанде товаров народного потребления через Балтийскую таможню, которые реализовывались на Черкизовском рынке. Отменяя решение Московского городского суда о продлении срока содержания Николаю Рыбкину под стражей, Верховный суд РФ счел недоказанным утверждение следователя и прокуратуры о том, что обвиняемый может скрыться от следствия либо оказать  давление на свидетелей.

К сожалению для того, что бы доказать всю несостоятельность выводов суда о том, что Сюсюра В.Л. якобы может скрыться от следствия либо оказать  давление на свидетелей и мы вынуждены обращаться в расчете на справедливость в Верховный суд РФ.

С учетом всего изложенного, учитывая данные о личности Сюсюра В.Л., генерал-майора милиции, до своего задержания занимающего должность министра внутренних дел по Республике Бурятия, женатого, имеющего постоянное место жительства, имеющего на иждивении несовершеннолетнего ребенка, ранее не судимого, характеризующегося исключительно с положительной стороны по месту жительства и службы, участника боевых действий, имеющего многочисленные государственные награды, не намеренного скрываться оказывать давления на свидетелей и уничтожать доказательства, готового выполнять все законные требования суда, прокурора и следователя, учитывая содержание открытого письма ветеранов ВОВ, ветеранов и пенсионеров АЧ УВДт и КЛУВДт, которые свидетельствует о непререкаемом авторитете, который генерал Сюсюра В.Л. заслужил перед своими подчиненными за долгие годы службы в системе МВД, которое свидетельствует о его порядочности и бескомпромиссности в борьбе с преступными проявлениями, из которого следует, что деловые качества Сюсюра В.Л., его жизненная позиция никогда не позволили бы ему преступить черту закона и Сюсюра В.Л. стал жертвой оговора, учитывая письмо членов Общественного Совета при МВД по РБ на имя президента РФ в защиту Сюсюра В.Л., учитывая письменное обязательство Героя России, Заслуженного летчика-испытателя, депутата Народного Хурала Республики Бурятия Толбоева Тайгиба Омаровича в том, что он ручается за выполнение Сюсюра В.Л. обязательств, предусмотренных п.2 и 3 ст. 102 УПК РФ,  учитывая заявление Сюсюра Михаила Леонидовича, родного брата Сюсюра В.Л. содержащее просьбу в случае на то возможности избрать в отношении Сюсюра В.Л. меру пресечения в виде залога в размере 3 000 000 рублей, которые он готов внести».

На указанное постановление я также принёс кассационную жалобу, в которой повторил изложенные мной доводы в суде первой инстанции, полагая их законными, а доводы следствия и суда необоснованными и не соответствующими закону.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации определением от 17.11.2010 оставила кассационные жалобы без удовлетворения, указав следующее: «…Проверив материалы, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия находит постановление судьи законным и обоснованным.

Действительно продление срока содержания под стражей обвиняемого свыше 12 месяцев обусловлено совершением им особо тяжких преступлений в случаях особой сложности уголовного дела что, однако по данному делу, нашло своё подтверждение.

Так, обвиняемому предъявлено обвинение в совершении особо тяжких преступлений, а особая сложность уголовного дела обусловлена необходимостью ознакомления обвиняемых с заключениями экспертиз, необходимостью частичного прекращения дела в связи с изменением законодательства, выполнением требований ст.ст.215-217 УПК РФ по делу.

С учётом данных о личности СЮСЮРЫ В.Л., до задержания занимавшего должность министра внутренних дел Республики Бурятия, административный ресурс, многочисленные связи в правоохранительных органах и опыт оперативно-розыскной работы, а также данным справки ФСБ Российской Федерации о том, что СЮСЮРА В.Л. в случае изменения меры пресечения планирует скрыться от органов следствия и суда, угрожать членам оперативно-розыскной группы, оказывать давление на свидетелей и потерпевших, с целью склонить их к отказу от ранее данных ими показаний, либо к их изменению, судом был сделан правильный вывод о том, что в отношении СЮСЮРЫ необходимо продлить срок содержания его под стражей. При этом обсуждался вопрос о применении к СЮСЮРЕ иной меры пресечения в виде поручительства или денежного залога, однако в связи с вышеприведёнными обстоятельствами ходатайства об изменении обвиняемому меры пресечения были обоснованно отклонены.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований к отмене постановления судьи и изменении в отношении СЮСЮРЫ В.Л., меры пресечения».

 Таким образом, из существа процитированных мной судебных актов видно, что доводы заявленные стороной защиты были оставлены судебными инстанциями без оценки и соответственно не учитывались при вынесении решений, они как и ранее были обойдены молчанием.

В соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции: «Каждый ..при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое …разбирательство дела …независимым и беспристрастным судом..».

Европейский Суд по Правам Человека в Постановлении по дело "Красуля (Krasulya) против Российской Федерации"  Жалоба N 12365/03 от 22.02.2007 установил следующее: «50. Европейский Суд напоминает, что в то время, как статья 6 Конвенции гарантирует право на справедливое разбирательство, она не закрепляет каких-либо правил допустимости доказательств или правил их оценки, поэтому эти вопросы регулируются прежде всего внутригосударственным правом и внутригосударственными судами (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гарсиа Руиз против Испании" (Garcia Ruiz v. Spain), жалоба N 30544/96, § 28 ECHR 1999-I). Тем не менее для того, чтобы разбирательство было справедливым, как того требует пункт 1 статьи 6 Конвенции, "суд" должен надлежащим образом изучить замечания, доводы и доказательства, представленные сторонами, без предвзятости при оценке их применимости к его решению (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ван Кюк против Германии" (Van Kuck v. Germany), жалоба N 35968/97, §§ 47, 48, ECHR 2003-VII; Постановление Европейского Суда по делу "Краска против Швейцарии" (Kraska v. Switzerland) от 19 апреля 1993 г., Series A, N 254-В, § 30). Пункт 1 статьи 6 Конвенции требует, чтобы суды приводили мотивацию своих решений, но он не может быть истолкован как требующий детального ответа на каждый довод. Вопрос о соблюдении судом вытекающей из пункта 1 статьи 6 Конвенции обязанности указывать мотивы своего решения может быть решен только в свете обстоятельств конкретного дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Руис Тория против Испании" (Ruiz Torija v. Spain), от 9 декабря 1994 г., Series A, N 303-А, § 29).

51. В настоящем деле Суд назначал лингвистическую экспертизу опубликованной заявителем статьи. Эксперт пришел к выводу, что статья не содержала каких-либо утверждений о факте, подлежащих доказыванию, и, скорее, в ней были изложены мнения и оценочные суждения автора. Суд первой инстанции отказался приобщить заключение эксперта в качестве доказательства, поскольку у эксперта не было лицензии, разрешающей лингвистические исследования. В обоснование своей кассационной жалобы заявитель утверждал, что названный отказ в приобщении заключения эксперта в качестве доказательства по делу не был основан на внутригосударственном законодательстве, так как в нем не содержалось требования о наличии у эксперта специальной лицензии для проведения лингвистических исследований. Суд кассационной инстанции в своем определении не рассматривал доводы заявителя.

52. Европейский Суд полагает, что заключение эксперта было важным доказательством, которое подкрепляло позицию защиты, избранную заявителем, и которое могло быть решающим при рассмотрении вопроса об уголовном характере деяний, совершенных заявителем. Довод заявителя в суде кассационной инстанции о том, что заключение эксперта было незаконно отклонено судом первой инстанции, был сформулирован им ясно и четко. Европейский Суд полагает, что этот довод требовал точного и ясного ответа. При отсутствии такого ответа невозможно определить: либо суд кассационной инстанции просто не выполнил своей обязанности по рассмотрению довода заявителя, либо он намеревался отклонить его, и если имело место последнее, то какими были его мотивы для принятия подобного решения. Полное молчание суда кассационной инстанции по вопросу законности отказа в приобщении к доказательствам по делу заключения эксперта является несовместимым с концепцией справедливого судебного разбирательства, заложенной в основу статьи 6 Конвенции (см., mutatis mutandis, процитированные выше Постановление Европейского Суда по делу "Руис Тория против Испании", § 30; Постановление Европейского Суда по делу "Видал против Бельгии" (Vidal v. Belgium), от 22 апреля 1992 г., Series A, N 235-В, § 34).

продолжение...