Европейский Суд по правам человека

От СЮСЮРА Виктора Леонидовича

Жалоба Syusyura v. Russia

№ 24649/10

                                    Уважаемый Высокий Суд!

В соответствии с Правилами Суда направляю Вам копии документов, изданных после подачи жалобы, мои комментарии к ним и новые требования:

Краснодарский краевой суд постановлением от 10.08.2011 удовлетворил ходатайство органа предварительного следствия и продлил мне меру пресечения в виде содержания под стражей до 10.10.2011 то есть до 23 месяцев 23 суток (Приложение 1), указав следующее:

«.Согласно представленным предварительным следствием материалам, имеются достаточные основания полагать, что находясь на свободе, Сюсюра В.Л. может скрыться от следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелям, иным участникам уголовного судопроизводства, оказывать на них давление, уничтожить доказательства и иным путём воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Обстоятельства, послужившие основанием для избрания ему меры пресечения в виде заключения под стражу, для него изменились».

Судебная коллегия по уголовным делам суда апелляционной инстанции Краснодарского краевого суда апелляционным определением от 26.09.2011, отклонила апелляционную жалобу стороны защиты и оставила постановление Краснодарского краевого суда без изменения, указав следующее: «..Более того, согласно представленным предварительным следствием материалам, суд пришёл к обоснованному выводу, что находясь на свободе СЮСЮРА В.Л. может скрыться от следствия и суда, угрожать свидетелям, иным участникам уголовного судопроизводства, оказывать на них давление, уничтожить доказательства, либо иным путём воспрепятствовать производству по уголовному делу».

Постановлением компетентного прокурора Краснодарского края от 26.09.2011 обвинительное заключение по уголовному делу не утверждено в виду допущенных органом предварительного расследования нарушений моего права на защиту, а само уголовное дело возвращено органу предварительного расследования для производства дополнительного следствия.

10.10.2011 я освобождён из под стражи на основании постановления и.о. начальника следственного изолятора № 1 УФСИН России по Краснодарскому краю в связи с не поступлением к нему судебного решения о продлении мне срока содержания под стражей.

В этой связи считаю необходимым обратить внимание Европейского Суда на следующие допущенные нарушения Конвенции:

1).Европейский Суд по правам человека в Постановлении № 15217/07 от 12.03.2009 по делу МАКАРОВ против Российской Федерации установил следующее: «п.20.  30 января 2007 года прокурор Томской области просил Советский районный суд продлить срок содержания заявителя под стражей ещё на три месяца, ссылаясь на то, что заявитель обвиняется в совершении тяжких преступлений, может оказать влияние на свидетелей, уничтожить доказательства, воспрепятствовать производству по уголовному делу и скрыться. Прокурор ссылался на информацию, предоставленную Управлением ФСБ по Томской области, согласно которой заявитель намеревался покинуть Россию и переехать в одно из государств – участников Европейского Союза, возможно в Польшу или Чехию. Письмо заместителя начальника Управления ФСБ по Томской области прилагалось. В соответствующей части письма указывалось следующее:

(Таким образом, имеющимся данным, [заявитель] просил дочь И. уволиться с работы в правоохранительных органах и быстро продать недвижимое имущество, которым она владеет, включая дом…и рекомендовал ей покинуть Россию с её детьми при первой возможности.

В то же время [заявитель] принимает меры для воспрепятствования расследованию с использованием связей в органах власти г.Томска и Томской области. В частности  (заявитель) при содействии своих родственников и знакомых, оказывает влияние на должностных лиц (Томской городской думы) являющихся свидетелями по уголовному делу № 2006/4500, включая угрозы применения физической силы к ним и членам их семей. Кроме того, он активно использует негативную информацию, вредящую репутации должностных лиц и сотрудников администрации города, администрации Томской области и членов думы г.Томска.

Кроме того,….по указанию (заявителя), его знакомые и близкие родственники посетили Москву и имели несколько встреч с высокопоставленными должностными лицами, в том числе из Администрации Президента Российской Федерации, и через посредников, имеющих связи с коррумпированными должностными лицами в правоохранительных органах, которые могут прекратить уголовное дело против него за денежное вознаграждение. В результате этих встреч, предположительно, знакомые (заявителя) достигли соглашения об оказании консультативных, административных и юридических услуг в целях обеспечения освобождения (заявителя).

Имеющиеся данные подтверждают заключение о том, что в случае освобождения (заявитель) имеет реальные возможности воспрепятствовать производству по уголовному делу…. .

П.132. Однако Европейский Суд находит удивительным, что, руководствуясь конкретной информацией, национальный суд не обеспечил заявителю возможность оспорить её, например путём допроса этих свидетелей…

…Кроме того, Европейский Суд находит странным, что, будучи уведомлены о запугивании, устрашении или угрозах мести в отношении свидетелей, органы преследования не возбудили уголовное дело, или по крайней мере, не провели предварительной проверки этих утверждений. Европейский Суд отмечает, и стороны не оспаривали этого факта, что национальные власти не приняли никаких мер в отношении заявителя или его родственников и знакомых, что они не подверглись расследованию и не были даже допрошены относительно предполагаемых попыток оказать давление на свидетелей. Соответственно, Европейский Суд не убеждён, что выводы национальных властей о возможности того, что заявитель воспрепятствует производству по уголовному делу, имели достаточную опору на факты… .

…Соответственно, Европейский Суд полагает, что, не проявив тщательности, национальные органы были не вправе рассматривать обстоятельства дела как оправдание для использования риска сговора в качестве дополнительного основания для содержания заявителя под стражей…

…В ряде постановлений о содержании под стражей национальные суды ссылались на вероятность того, что заявитель продолжит заниматься преступной деятельностью как на дополнительное основание его длительного содержания под стражей. В этой связи Европейский Суд отмечает, что судебные органы не упоминали конкретных фактов, подтверждающих их вывод о том, что существует риск того, что заявитель продолжит заниматься преступной деятельностью. Кроме того, Европейский Суд не разделяет мнение национальных органов о том, что в ситуации, когда все обвинения против заявителя, за исключением одного затрагивали его действия в качестве мэра г.Томска, и он был отстранён от исполнения должностных обязанностей, существовала реальная опасность совершения им новых преступлений….

 П.138 Европейский Суд также подчеркивает, что при решении вопроса об освобождении лица из под стражи власти с учётом пункта 3 статьи 5 Конвенции имеют обязательство рассмотрения альтернативных мер обеспечения явки в суд.

 …в течении всего рассматриваемого периода власти не рассматривали возможность обеспечения явки заявителя с использованием иной «меры пресечения», - такой как подписка о невыезде или залог, - которые прямо предусмотрены российским законом для обеспечения надлежащего проведения уголовного разбирательства. В этой связи Европейский Суд не упускает из виду, что заявитель предложил личное поручительство архиепископа Томской области. Однако эта гарантия была отклонена без надлежащего рассмотрения…  Европейский Суд, тем не менее, считает заслуживающим упоминания, что залог может требоваться только в течении периода, когда причины, оправдывающие содержание под стражей, сохраняются. Пока такие причины сохраняются, сумма залога должна оцениваться главным образом в отношении заинтересованного лица, его активов …иными словами, степени уверенности, которая возможна в том, что перспектива утраты обеспечения в случае его неявки в суд послужит достаточным фактором, исключающим с его стороны любое желание скрыться..

П.140. В итоге Европейский Суд находит, что решения национальных властей не были основаны на анализе всех существующих фактов. Они не учитывали доводы в пользу освобождения заявителя до суда.

П.142. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции».

Из представленных материалов дела следует, что органы предварительного следствия, утверждая, что я или иные тем или иным образом связанные со мной лица, могу сговорится с якобы имеющимися у меня соучастниками, воспрепятствовать установлению истины по делу, сокрыть и уничтожить доказательства, а равно скрыться от следствия и суда, тем не менее не провели предварительной проверки этих фактов, ни тем более не возбудили по этим фактам уголовных дел, и это не смотря на то, что некоторые свидетели даже якобы «находятся под программой защиты свидетелей».

Что интересно на эти якобы, имеющиеся данные ФСБ России, органы следствия ссылаются уже 2 года, но какой-либо следственной проверки по ним, так и не проводят и соответственно не принимают каких-либо процессуальных решений.

Само по себе это обстоятельство, убедительно указывает на вымышленность фактов, какого-либо моего противодействия органам следствия.

Из представленных материалов видно, что основным мотивом оставления меня под стражей является факт исполнения мной до ареста должности министра внутренних дел Республики Бурятия, в связи с чем в случае освобождения, я якобы смогу использовать свои многочисленные наработанные связи и административный ресурс в правоохранительных органах, и именно с исполнением мной должностей в системе министерства внутренних дел органы предварительного следствия связывают вменяемые мне деяния.

Однако, как и в приведённом мной примере по делу МАКАРОВ против России – является очевидным, что использовать связи и ресурс, а равно продолжить совершать деяния,  я не смогу, так как отстранён от должности по ходатайству органов следствия.

Также из представленных материалов видно, что органами следствия и судебными инстанциями безмотивно отклонены, то есть де-факто оставлены без рассмотрения ходатайства об использовании альтернативных мер пресечения, также как следует из примера в деле гражданина МАКАРОВА против Российской Федерации.

Таким образом, я настаиваю, что в соответствии с указанным выше прецедентом, власти Российской Федерации допустили в отношении меня аналогичные нарушения Конвенции и прецедентной практики Европейского Суда, в связи с чем нарушено моё право, гарантированное пунктом 3 статьи 5 Конвенции, и моё содержание под стражей является незаконным, непропорциональным и чрезмерно длительным, об этом нарушении я заявил в жалобе.

2). В соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции: «Каждый ..при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое …разбирательство дела …независимым и беспристрастным судом..».

Как видно из содержания обращений и жалоб стороны защиты против ходатайств органов следствия о продлении срока содержания под стражей, постановлений судебных инстанций, содержания ходатайства о предоставлении доступа к протоколам допросов свидетелей, и устных выступлений в судебных заседаниях, сформулированные в этих обращениях доводы являются логически последовательными, конкретными, мотивированными ссылками на законы, разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, прецеденты Европейского Суда по правам человека.

Однако в текстах судебных постановлений отсутствуют указания на мотивы и тезисы достаточные с точки зрения разумности, по которым эти судебные органы отклонили многочисленные доводы стороны защиты.

Эти доводы обойдены полным молчанием.

Европейский Суд по Правам Человека в Постановлении по дело "Красуля (Krasulya) против Российской Федерации"  Жалоба N 12365/03 от 22.02.2007 установил следующее: «50. Европейский Суд напоминает, что в то время, как статья 6 Конвенции гарантирует право на справедливое разбирательство, она не закрепляет каких-либо правил допустимости доказательств или правил их оценки, поэтому эти вопросы регулируются прежде всего внутригосударственным правом и внутригосударственными судами (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гарсиа Руиз против Испании" (Garcia Ruiz v. Spain), жалоба N 30544/96, § 28 ECHR 1999-I). Тем не менее для того, чтобы разбирательство было справедливым, как того требует пункт 1 статьи 6 Конвенции, "суд" должен надлежащим образом изучить замечания, доводы и доказательства, представленные сторонами, без предвзятости при оценке их применимости к его решению (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ван Кюк против Германии" (Van Kuck v. Germany), жалоба N 35968/97, §§ 47, 48, ECHR 2003-VII; Постановление Европейского Суда по делу "Краска против Швейцарии" (Kraska v. Switzerland) от 19 апреля 1993 г., Series A, N 254-В, § 30). Пункт 1 статьи 6 Конвенции требует, чтобы суды приводили мотивацию своих решений, но он не может быть истолкован как требующий детального ответа на каждый довод. Вопрос о соблюдении судом вытекающей из пункта 1 статьи 6 Конвенции обязанности указывать мотивы своего решения может быть решен только в свете обстоятельств конкретного дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Руис Тория против Испании" (Ruiz Torija v. Spain), от 9 декабря 1994 г., Series A, N 303-А, § 29).

51. В настоящем деле Суд назначал лингвистическую экспертизу опубликованной заявителем статьи. Эксперт пришел к выводу, что статья не содержала каких-либо утверждений о факте, подлежащих доказыванию, и, скорее, в ней были изложены мнения и оценочные суждения автора. Суд первой инстанции отказался приобщить заключение эксперта в качестве доказательства, поскольку у эксперта не было лицензии, разрешающей лингвистические исследования. В обоснование своей кассационной жалобы заявитель утверждал, что названный отказ в приобщении заключения эксперта в качестве доказательства по делу не был основан на внутригосударственном законодательстве, так как в нем не содержалось требования о наличии у эксперта специальной лицензии для проведения лингвистических исследований. Суд кассационной инстанции в своем определении не рассматривал доводы заявителя.

52. Европейский Суд полагает, что заключение эксперта было важным доказательством, которое подкрепляло позицию защиты, избранную заявителем, и которое могло быть решающим при рассмотрении вопроса об уголовном характере деяний, совершенных заявителем. Довод заявителя в суде кассационной инстанции о том, что заключение эксперта было незаконно отклонено судом первой инстанции, был сформулирован им ясно и четко. Европейский Суд полагает, что этот довод требовал точного и ясного ответа. При отсутствии такого ответа невозможно определить: либо суд кассационной инстанции просто не выполнил своей обязанности по рассмотрению довода заявителя, либо он намеревался отклонить его, и если имело место последнее, то какими были его мотивы для принятия подобного решения. Полное молчание суда кассационной инстанции по вопросу законности отказа в приобщении к доказательствам по делу заключения эксперта является несовместимым с концепцией справедливого судебного разбирательства, заложенной в основу статьи 6 Конвенции (см., mutatis mutandis, процитированные выше Постановление Европейского Суда по делу "Руис Тория против Испании", § 30; Постановление Европейского Суда по делу "Видал против Бельгии" (Vidal v. Belgium), от 22 апреля 1992 г., Series A, N 235-В, § 34).

53. Соответственно имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции».

Мне представляется, что и в этих моих случаях, судебные инстанции, обойдя молчанием доводы стороны защиты, помещённые в её обращениях в судебные инстанции, допустили нарушения моего права, гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции, так как такое поведение судов несовместимо с концепцией справедливого судебного разбирательства, заложенного в основу статьи 6 Конвенции (право на состязательный процесс).

3).Европейский Суд по правам человека в постановлении № 23541/94 от 13.02.2001 по делу ГАРСИЯ АЛЬВА против Германии установил следующее: «п.39. Европейский Суд напомнил, что арестованные или взятые под стражу лица вправе потребовать проведения проверки в отношении процедурных и правовых условий, которые имеют существенное значение в плане законности, по смыслу Конвенции, лишения их свободы. Это означает, что компетентный суд должен рассмотреть вопрос «не только о соответствии процессуальным требованиям, отражённым во внутреннем законодательстве, но и об оправданности подозрения, послужившего основанием для ареста, и законности цели, которая преследуется арестом и последующим содержанием под стражей».

Как следует из представленных мной материалов судебные инстанции уклонились от обсуждения тезисы стороны защиты об отсутствии сколько-нибудь серьёзных  доказательств моей виновности.

То есть допустили нарушение моего права, гарантированного пунктом 4 статьи 5 Конвенции.

 В связи с изложенным, прошу:

1).Приобщить прилагаемые мной копии документов к материалу досье и использовать их содержание при принятии решения по делу;

2).Дополнительно установить следующие факты нарушения моих прав, гарантированных Конвенцией:

- пунктом 1 статьи 6 Конвенции (право на состязательный процесс) при вынесении постановления от 10.08.2011 о продлении срока содержания под стражей;

- пунктом 1 статьи 6 Конвенции (право на состязательный процесс) при апелляционном рассмотрении вопроса о продлении срока содержания под стражей от 26.09.2011;

- пунктом 4 статьи 5 Конвенции (отсутствие сколько-нибудь важных доказательств на основании которых строится обвинение и решён вопрос о мере пресечения) при вынесении постановления от 10.08.2011 о продлении срока содержания под стражей;

- пунктом 4 статьи 5 Конвенции (отсутствие сколько-нибудь важных доказательств на основании которых строится обвинение и решён вопрос о мере пресечения) при апелляционном рассмотрении вопроса о продлении срока содержания под стражей от 26.09.2011;

- пунктом 3 статьи 5 Конвенции (продлением срока содержания под стражей до 10.10.2011);

3).Назначить мне за указанные нарушения справедливую компенсацию в размере _______ ЕВРО.

СЮСЮРА В.Л.

2011-10-17