Европейский Суд по правам человека

От СЮСЮРА Виктора Леонидовича

Жалоба Syusyura v. Russia

№ 24649/10

                                     Уважаемый Высокий Суд!

В соответствии с Правилами Суда направляю Вам копии документов, изданных после подачи жалобы, мои комментарии к ним и новые требования:

Органом предварительного расследования я привлечён к участию в указанном уголовном деле в качестве обвиняемого в совершении 59 преступлений, предусмотренных ч.4 ст.188 УК Российской Федерации.

15.11.2010 я был доставлен в следственный кабинет и следователь ДОМАНИН С.В. объявил мне о том, что будет выполнять со мной следственные действия, заключающиеся в ознакомлении с постановлениями о назначении судебных экспертиз и с экспертными заключениями, что в качестве защитника по назначению им привлечён адвокат СОКОЛОВ П.М. (который также присутствовал в следственном кабинете), несмотря на то, что представляющий меня адвокат также явился для участия в следственных действиях.

Я указал следователю на то, что им грубо нарушены положения статьи 50 УПК Российской Федерации и отказался участвовать в указанных следственных действиях, в том числе подписывать какие-либо протоколы.

После чего следователь ДОМАНИН С.В. и адвокат СОКОЛОВ П.М. оформили несколько десятков протоколов якобы осуществлённого ими моего ознакомления с постановлениями о назначении судебных экспертиз и заключениями экспертов, указав, в каждом из них, что указанные постановления и экспертные заключения были зачитаны следователем мне вслух, и что я от подписи протоколов отказался.

К настоящему времени я располагаю копией только одного из этих протоколов, в котором зафиксировано предъявление к ознакомлению заключения эксперта № 58 от 17 мая 2010 года (Приложение 1).

На допущенное нарушение мной принесены многочисленные жалобы (Приложение 2).

Одну, из которых, следователь БАДУЛИН С.К. разрешил постановлением от 27.01.2011 как ходатайство и частично удовлетворил, постановив заново ознакомить сторону защиты с постановлениями о проведении экспертиз и экспертными заключениями (Приложение 3).

01.04.2011; 04.04.2011; 12.04.2011; 22.04.2011; 25.04.2011; 27.04.2011; 29.04.2011; 04.05.2011; 05.05.2011; 24.05.2011; 25.05.2011; 26.05.2011 и 02.06.2011 следователем следственной группы ЛАВРОВЫМ И.А. проводились следственные действия, заключавшиеся в ознакомлении меня и адвоката ЛУГАНЦЕВА К.Н. с постановлениями о проведении экспертиз и экспертными заключениями во исполнение постановления следователя БАДУЛИНА С.К. от 27.01.2011.

Однако в каждый из этих дней следователь ЛАВРОВ И.А. сначала предлагал мне и адвокату ЛУГАНЦЕВУ К.Н. знакомиться с материалами уголовного дела вместо ознакомления с постановлениями о проведении экспертиз и экспертными заключениями. Каждый раз в соответствующем протоколе следственного действия я и адвокат ЛУГАНЦЕВ К.Н. делали запись, что считаем такое предложение нарушением права на мою защиту и провокацией.

После чего следователь ЛАВРОВ И.А. начинал выполнять следственные действия, предписанные постановлением от 27.01.2011.

Вечером каждого из указанных дней он оформлял на имя руководителя следственной группы ВОРОБЬЁВА А.А. рапорт о том, что я и адвокат ЛУГАНЦЕВ К.Н. отказываемся от ознакомления с материалами уголовного дела (Приложение 4-7).

Предлагаю Вашему вниманию текст Постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 12 декабря 2007 года № 503-ПО7, которым в частности установлено следующее: «..7 августа 2007 г. Л. Написал заявление, адресованное в президиум областной коллегии адвокатов «ПРАВО», об отказе от услуг адвокат А.

7 и 8 августа 2007 г. он направил два ходатайства в Верховный Суд РФ, в которых указывал, что заключил соглашение на защиту своих интересов с другим адвокатом, в связи с чем просил слушание по делу отложить.

Ходатайства Л. Поступили в Верховный Суд РФ 8 августа 2007г. до рассмотрения дела в кассационном порядке, однако какого-либо решения по ним принято не было. Судебная коллегия ограничилась тем, что назначила осужденному адвоката в порядке ст.51 УПК РФ, с участием которого и рассмотрела дело.

Между тем согласно ч.3 ст.50 УПК РФ в случае неявки приглашённого защитника в течении пяти суток со дня заявления ходатайства о приглашении защитника следователь, прокурор или суд вправе предложить подозреваемому, обвиняемому пригласить другого защитника.

Таким образом, суд второй инстанции должен был отложить дело на пять суток для явки защитника, приглашённого Л., соглашение с которым в соответствии с ордером было заключено 9 августа 2007 г. т.е. в день рассмотрения материала.

Назначение защитника для Л. Против его воли является нарушением права осужденного на защиту и согласно п.4 ч.2 ст.381 УПК РФ служит основанием к отмене кассационного определения» (Приложение 8).

Также предлагаю Вашему вниманию текст выдержки из Обзора судебной практики СК по уголовным делам Верховного Суда РФ за первое полугодие 2009 года (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 28 октября 2009г.), которым среди прочего установлено следующее: «..По смыслу закона (ч.3 ст.50 УПК РФ), только в случае неявки в течении 5 суток избранного обвиняемым адвоката суд вправе предложить обвиняемому пригласить другого  защитника, а в случае его отказа принять меры по назначению защитника.

Судебная коллегия отметила невыполнение этих требований закона при решении судом вопроса о продлении Б. срока содержания под стражей.

Согласно материалам дела защиту Б. с января 2008 г. осуществлял по соглашению адвокат С.

10 марта 2009г. следователь телефонограммой известил адвоката С. О том, что судебное заседание по вопросу продления Б. срока содержания под стражей назначено на 12 марта 2009г.

В этот же день адвокат С. Заявил ходатайство перед судом об отложении судебного заседания до 16 или 17 марта 2009г. (то есть на 4-5 дней, как этого требует закон) в связи с нахождением его в служебной командировке за пределами г.Москвы. Данное ходатайство в судебном заседании поддержал обвиняемый Б., а также другие обвиняемые и их защитники.

Несмотря на это, суд, в нарушение требований ч.3 ст.50 УПК РФ, вопреки желанию обвиняемого Б., срок содержания под стражей которого заканчивался лишь 18 марта 2009 г., отказал в удовлетворении ходатайства адвоката С. Об отложении судебного разбирательства и рассмотрел материал о продлении срока содержания под стражей обвиняемого Б. с участием назначенного адвоката С-ва.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия согласилась с доводами жалоб обвиняемого Б. и адвоката С. О нарушении судом права обвиняемого Б. на защиту, что в силу п.4 ч.2 ст.381 УПК РФ является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, и отменила постановление, направив материал на новое судебное рассмотрение» (Приложение 9).

Предлагаю Вашему вниманию справку ФБУ ИЗ-23/2 № 23/56/-8813 от 15.11.2010, которой установлено следующее: «Дана адвокату в том, что он находился в ФБУ ИЗ-23/2 УФСИН России по Краснодарскому краю с 10-00 до 12-00 ожидал освобождения следственной комнаты для осуществления защиты следственно-арестованного СЮСЮРА Виктора Леонидовича. Пропуск был выписан в 12:00» (Приложение 10).

Предлагаю Вашему вниманию справку Заместителя начальника по ЛПР ФБУ ИЗ-23/2 от 15.11.2010, которой установлено следующее: «Дана подследственному Сюсюра Виктору Леонидовичу, 1954 г.р., в том, что 15.11.2010 в 8 часов 45 минут в приёмном отделении дежурной части ИЗ-23/2 УФСИН России по Краснодарскому краю ему была оказана медицинская помощь с DS: Гипертоническая болезнь. Гипертонический криз» (Приложение 11).

Анализ совокупности содержания, процитированных выше судебных актов и содержания представленных мной письменных доказательств, даёт мне основания категорически утверждать, что отсутствовали фактические обстоятельства, предусмотренные ч.3 ст.50 УПК Российской Федерации, позволяющие следователю ДОМАНИНУ С.В., решить вопрос о назначении мне защитника, и что такая моя правовая позиция подтверждается устойчивой судебной практикой.

Таким образом, им допущено чрезвычайно грубое нарушение положений ч.3 ст.50 УПК Российской Федерации, заключающееся в навязывании мне против воли в качестве защитника некоего гражданина СОКОЛОВА П.М., в то время, когда мою защиту на основании соглашения, осуществляет приглашённый мной адвокат, прибывший к месту осуществления следственных действий.

В соответствии с подпунктом С пункта 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод: «Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права: защищать себя …через посредство, выбранного им самим защитника..».

Таким образом, следователем ДОМАНИНЫМ С.В. допущено нарушение моего права, гарантированного п.п. С п.3 ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Осознавая это обстоятельство, следователь БАДУЛИН С.К. под видом удовлетворения ходатайства, удовлетворил соответствующую часть одной из многочисленных жалоб стороны защиты и предписал, заново ознакомить сторону защиты с постановлениями о проведении экспертиз и самими экспертными заключениями. Соответствующий абзац постановления начинается словами: «..С целью обеспечения права на защиту, следствие полагает возможным дополнительно ознакомить обвиняемого Сюсюру В.Л. с …..».

Таким образом, сам член следственной группы признал, что дополнительное ознакомление направлено на восстановление моего грубо нарушенного права на защиту.

В соответствии с частью 1 статьи 207 УПК Российской Федерации: «Заключение эксперта или его сообщение о невозможности дать заключение, а также протокол допроса эксперта предъявляются следователем подозреваемому, обвиняемому, его защитнику, которым разъясняется при этом право ходатайствовать о назначении дополнительной либо повторной судебной экспертизы».

Является очевидным, что следователь ЛАВРОВ И.А., предлагая вместо ознакомления с заключениями экспертов, выполнять требования статьи 217 УПК Российской Федерации, незаконно ограничивал моё право, гарантированное частью 1 статьи 207 этого Кодекса и в том числе право ходатайствовать по результатам ознакомления о назначении дополнительной либо повторной экспертизы.

Между тем, в соответствии с подпунктом b пункта 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод: «Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права: иметь достаточные время и возможности для подготовки своей защиты».

Таким образом, действиями следователя ЛАВРОВА И.А. допущено нарушение моего права, гарантированного п.п.b п.3 ст.6 Конвенции.

Постановлением Центрального районного суда г.Сочи от 13.01.2011, оставленным без изменения Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда от 02.03.2011 прекращено производство по моей жалобе аналогичного содержания – по мотиву того, что предварительное расследование уголовного дела окончено и оно направлено в суд для рассмотрения (Приложение 12, 13).

В виду того, что уголовное дело не было направлено в суд, и не направлено в него спустя 7 месяцев с момента прекращения производства по жалобе, является очевидным, что все действия членов следственной группы выведены в этот период из под судебного контроля, а моё право на судебную защиту, гарантированное статьёй 46 Конституции Российской Федерации нарушено, в связи с чем мной направлена в Конституционный Суд Российской Федерации, соответствующая жалоба (Приложение 14).

Европейский Суд по правам человека в Постановлении № 36932/02 от 25.06.2009 по делу БАХМУЦКИЙ против Российской Федерации установил следующее: «..п.98. Европейский Суд подчёркивает, что статья 13 Конвенции гарантирует доступность на уровне страны средства правовой защиты, направленного на обеспечение предусмотренных Конвенцией прав и свобод в какой бы форме они не были закреплены в национальном правопорядке. Статья 13 требует наличия внутренних средств правовой защиты в отношении существа доказуемой жалобы в соответствии с Конвенцией и предоставление соответствующего возмещения. Объём доказательств по ст.13 Конвенции различается в зависимости от характера жалобы Заявителя в соответствии с Конвенцией . Тем не менее средство правовой защиты, предусмотренное статьёй 13 Конвенции, должно быть эффективным как практически так и на законодательном уровне.

П.99 Европейский Суд напоминает, что он устанавливал нарушение статьи 13 Конвенции в части отсутствия эффективного средства правовой защиты в связи с бесчеловечными и унижающими достоинство условиями содержания под стражей, указывая следующее: «Власти Российской Федерации не продемонстрировали какое возмещение могло быть предоставлено заявителю прокурором, судом или иным государственным учреждением, притом, что проблемы, вытекающие из условий содержания Заявителя под стражей явно имели структурный характер и затрагивали не только личную ситуацию заявителя.

Власти Российской Федерации не представили доказательства существования внутреннего средства правовой защиты, с помощью которого заявитель мог обжаловать общие условия своего содержания под стражей, в частности с учётом структурной проблемы перенаселённости камер в российских следственных изоляторах, или того, что доступные средства правовой защиты были эффективны, то есть могли воспрепятствовать возникновению или сохранению нарушений, или что они могли обеспечить заявителю надлежащее возмещение.

п.100. Данные выводы тем более применимы к настоящему делу, учитывая, что власти Российской Федерации не указали какого-либо средства правовой защиты с помощью которого заявитель мог бы получить возмещение за бесчеловечные и унижающие достоинство условия содержания под стражей, и не привели доводов относительно его эффективности.

П.101. Соответственно Европейский Суд заключает, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции, что касается отсутствия эффективного и доступного  внутреннего средства правовой защиты, с помощью которого заявитель мог бы обжаловать условия своего содержания под стражей в изоляторе ИЗ-61/1 г.Ростова-на-Дону».

Точно также и в моём случае, орган следствия, нарушил мои предусмотренные пунктом 3 статьи 6 Конвенции о защите праве человека и основных свобод права: защищать себя через посредство лично выбранного защитника и иметь достаточные время и возможности для подготовки своей защиты, а власти Российской Федерации, прекратив судебные производства по моим жалобам, не обеспечили мне эффективного средства правовой защиты против этого нарушения, могущего пресечь его продолжение и тем более не обеспечили денежного возмещения за его нарушение, в результате чего дополнительно допустили нарушение моего права, гарантированного статьёй 13 Конвенции.

В связи с изложенным, прошу:

1).Приобщить копии, приложенных мной документов к досье и использовать их содержание при принятии решения по жалобе;

2).Дополнительно установить факты нарушений, моих прав, гарантированных подпунктами С и B пункта 3 статьи 6 и статьёй 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и назначить мне справедливое денежное возмещение в качестве компенсации нарушенных прав в размере 10000 ЕВРО.

 СЮСЮРА В.Л.

04-07-2011